Как премьер искал деньги на инфраструктуру
Вчера премьер Владимир Путин в городе Истра Московской области осмотрел новый микрорайон Восточный и провел совещание, на котором назвал шанс решить в ближайшие годы жилищную проблему в России историческим. С подробностями из Истры — специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ.
Александр Браверман, гендиректор Федерального фонда содействия развитию жилищного строительства, рассказал мне, как фонд занимался строительством Восточного. На все согласования и собственно строительство первой очереди домов (их около десяти) ушел год и четыре месяца. Только после совещания, которое продолжалось около трех часов и на три четверти состояло из изложения непроходимых сложностей этих согласований, я понял, что срок этот является фантастическим.
Четырехэтажный многоквартирный дом, в который мы с ним зашли,— жилье экономкласса. Квартиры не такие уж просторные (но уж точно не тесные.) Зато по 48 тыс. руб. за 1 кв. м; зато в 40 км от Москвы. Господин Браверман рассказал, что этот проект уже уронил цену жилья в Истре:
— В соседнем районе одна компания продавала жилье примерно такого же класса по 78 тыс. руб. за 1 кв. м. Недавно они вынуждены были приостановить продажи: перестали покупать. На самом деле есть одно большое заблуждение — что для строительства комфортного жилья нужно много земли. А чтобы ввести 100 млн кв. м, надо 25 тыс. га всего. Если соотношение малоэтажного к многоэтажному жилью — 60:40, как мы сейчас делаем, то с 1 га мы можем собирать 4 тыс. кв. м. У нас есть реальный шанс ликвидировать очереди на жилье.
Судя по всему, эта мысль не дает покоя и Владимиру Путину. Он вчера несколько раз назвал этот шанс историческим. Посмотрев новые дома и поговорив с владельцами одного из них (муж работает на заводе Coca-Cola, жена — в Сбербанке, в отличие от пятилетнего сына), премьер заявил:
— Нам по всей стране нужно это!
Ему, конечно, сразу показали несколько всероссийских строек — вид, открывающийся с веб-камер, так полюбившихся господину Путину еще со времен подмосковных пожаров позапрошлым летом.
В экскурсии по микрорайону премьера сопровождали два губернатора Московской области — выбранный (не путать с "избранный") Сергей Шойгу и действующий Борис Громов.
На совещании Владимир Путин снова сказал:
— В России, может быть, появился исторический шанс кардинально изменить ситуацию в жилищной сфере. У нас для этого сегодня все есть: и земельные ресурсы, и финансовые, административные наработки.
Он заявил, что косметических, половинчатых мер уже недостаточно (а до сих пор, значит, было достаточно). Барьеры на пути быстрого строительства должны быть сняты.
Но тут, конечно, выяснилось, что снять-то их будет, мягко говоря, затруднительно. Дольше всего обсуждали, например, кто должен финансировать строительство социальной инфраструктуры в таких микрорайонах, которые сдает, например, господин Браверман.
— Вот мы сейчас,— рассказал премьер,— когда посмотрели этот микрорайон малоэтажной застройки, в машину сели и Борис Всеволодович (Громов.— "Ъ") говорит: "Там, на схеме-то, красиво все показано — и детские сады, и другие объекты. А кто это будет все финансировать?" Я ему говорю: "Субъект!" (федерации, то есть Московская область в данном случае.— "Ъ"). Он говорит: "Нет, мы по военным это делаем, а здесь нам бы хотелось как-то отдельно порешать этот вопрос". И везде так.
По этому поводу активнее всех высказывалась президент Национального агентства малоэтажного и коттеджного строительства, депутат Госдумы Елена Николаева. Она так долго, так быстро и так правильно говорила об этом, что в какой-то момент господин Путин не выдержал:
— Я только не понял: как же финансировать инфраструктуру?
— Во Франции,— обрадовалась Елена Николаева,— есть такое понятие...
— Да нет, во Франции не надо,— перебил ее премьер.
— А,— поняла, она.— Есть два варианта! Частный инвестор строит детский сад, а потом муниципалитет за десять лет выкупает его. Вот в Самаре...
— Не надо, Лен! — попросил премьер.— Я знаю, вы можете говорить до утра...
Присутствующие благодушно улыбались. Похоже, это знал не только Владимир Путин.
— Выкупать десять лет? — переспросил Борис Громов.— Но детский сад же содержать надо, ремонтировать... Этот вопрос надо пошире посмотреть...
К сожалению, у Бориса Громова вряд ли теперь хватит для этого времени.
— В Самаре,— ворвалась в дискуссию Елена Николаева,— муниципальные власти платят за ребенка 70 тыс. руб. (в год.— "Ъ"), и инвестор содержит такой детский сад.
— Это нормально! — обрадовался премьер.
Похоже, он вдруг увидел свет в конце тоннеля:
— Да, муниципалитеты платят за услугу. И они все равно тратили бы эти деньги на ребенка!
После некоторой паузы он добавил:
— Правда, инвестор — это строитель. А мы на него вешаем и управление бизнесом.
— Правильно,— подхватила Елена Николаева,— так во всем мире и делают. Во Франции...
На этот раз ее перебила президент Самарской гильдии строителей Любовь Аристова:
— Застройщик должен получить кредит под 3% от Внешэкономбанка, а потом...
— Подождите! — теперь ее перебил господин Путин.— Это же деньги из федерального бюджета, в конце концов. А мы говорим про внебюджетное финансирование...
— Но это возвратные деньги! — не согласилась Любовь Аристова.
В последнее время с Владимиром Путиным стали много спорить.
— И мы уже прошли экспертизу в ВЭБе!..— неосторожно добавила она.
В интересах Самарской области могла бы и промолчать. Теперь ведь может и не пройти.
— Сколько денег ВЭБу нужно для такого дела? — спросил премьер замминистра финансов Александра Новака.—... Нет, ну все равно же ВЭБ придет в бюджет!..
Его раздирали сомнения.
— Это возвратные деньги...— мстительно напомнила Любовь Аристова.
— Да, значит, 70 тыс. будет стоить услуга... Но мы построим и быстро получим детский сад или школу...— покачал головой премьер.
Его мучительные раздумья вслух, в которых время от времени принимали участие присутствующие, продолжались еще четверть часа.
С самым радикальным предложением по снятию административных барьеров выступил председатель совета директоров корпорации "Баркли" Леонид Казинец. Он от имени Агентства стратегических инициатив предложил:
— Проектировщик готовит проект по открытым документам. Ни одного согласования. 30 дней проект находится на экспертизе, а потом действуем в уведомительном порядке. Если мы нарушили закон — подайте на нас в суд. Вместо трех-пяти лет срок всех согласований сокращается до 60 дней.
— Это очень интересно,— проговорил господин Путин.
Он смотрел на господина Казинца с благодарностью. Наконец-то он услышал про то, чего так хотел,— про не половинчатые и не косметические меры.
Между тем Елена Николаева прокомментировала мне эту инициативу еще до начала совещания:
— Вы представляете себе, что это будет! Все будут застраивать как хотят и чем хотят! Шанхай такой будет!
В том-то и дело, что Шанхай таким уже никогда не будет.
Андрей Колесников